Светлая поэзия Новеллы Матвеевой. К 85-летию со дня рождения

2 товара

Поделиться

Если у современных молодых людей спросить, кто такая Новелла Матвеева, большинство из них недоуменно пожмут плечами. А ведь когда-то Новелла Николаевна была кумиром поколения, выразителем его чувств и идей. Ее песни пели под гитару (народный хит «Я леплю из пластилина»), а стихотворение «Девушка из харчевни» переписывали аккуратным почерком в тетрадку влюбленные девчонки. Виниловые диски с песнями Матвеевой раскупали мгновенно, книги многократно переиздавались. И ведь было это совсем недавно! 7 октября 2019 года этой неординарной поэтессе исполнилось бы 85 лет...

Она была удивительная. Ну а какой еще должна вырасти девочка, которой романтик-отец дал столь необычное «литературное» имя — Новелла?! Да и вся семья Матвеевых была незаурядной: отец — географ, действительный член Всесоюзного географического общества, мать — учительница литературы, поэтесса. В роду были и другие пишущие люди: дедушка Новеллы — писатель, автор первой «Истории города Владивостока», дядя — поэт-футурист Венедикт Март, ставший жертвой сталинских репрессий, двоюродный брат — поэт Иван Елагин, эмигрировавший в США. Вероятно, в этой семье была какая-то особая атмосфера, которая формировала поэтов и писателей. Мать Новеллы Матвеевой обожала музыку и поэзию, с самого раннего детства воспитывала в детях любовь к искусству, много читала им вслух, музицировала. Те, кто близко знал Новеллу Николаевну, отмечали ее образованность и эрудицию, никто даже подумать не мог, что из-за болезни она проучилась всего-то четыре класса, и все пробелы в изучении наук восполняла мать, которая обучала девочку на дому и сумела дать ей блестящее образование. Да и первые аккорды на гитаре Новелле тоже показала мама. Через много-много лет Новелла Николаевна признавалась, что на ее стихи и поэтическую манеру более всего оказали влияние именно родители.

Новелла Матвеева. Источник

Девочка прекрасно танцевала, рисовала. Особенно хорошо получались иллюстрации к любимым книгам. Новелла хотела стать художником, но кто-то из педагогов сделал ей замечание, мол, «свет падает не оттуда». Этого оказалось достаточно, чтобы отбить у ребенка охоту рисовать. И лишь через много лет Матвеева услышала от мужа, поэта Ивана Киуру, слова Гойи — «свет падает, откуда хочет!».

Время было отнюдь не легкое: семью коснулись репрессии 30-х годов. В 1937-м году расстреляли брата отца — поэта Венедикта Марта, а дальше — война, голод, холод. Еще и отец ушел из семьи, и на плечах матери остались трое детей, которых нужно было ставить на ноги. Из-за недоедания у Новеллы диагностировали острый авитаминоз, она стала слепнуть. Казалось бы, никакого просвета, неприятности валились, как снежный ком... Но именно во время войны, находясь в Монинском госпитале, девочка стала писать стихи. Тогда же она делала и первые попытки положить стихи на музыку. Позднее, во многих интервью Матвееву спрашивали, как могло сочетаться столь безрадостное детство с желанием писать и творить. Ответ в том, что жизнь всегда выигрывает в борьбе со смертью, и в самые темные времена рождается самое светлое искусство. Пример тому — все поколение шестидесятников, детство которых выпало на военные годы: все то, чего так не хватало им в детстве, они выплеснули в свои произведения, подарив читателям и зрителям невиданный мощный заряд жизненной энергии и оптимизма.

О том, как Матвееву открыл калмыцкий поэт Давид Кугультинов, как он услышал об «удивительно талантливой девочке» и захотел помочь ей реализоваться, как был поражен нищенским существованием семьи, написано много. Как только в 1959 году с подачи Кугультинова в печати появились стихи Матвеевой, о ней заговорили. На молодую поэтессу обратили внимание Самуил Маршак, Корней Чуковский. «Дедушка Корней», услышав стихотворение «Солнечный зайчик», от счастья прыгал через стул. И это действительно великолепное стихотворение!

Своими учителями в литературе Новелла Матвеева считала Марка Твена, особенно выделяя его «Тома Сойера», Фенимора Купера, Роберта Льюиса Стивенсона, но самым главным — Александра Грина, которого она просто обожала. Дмитрий Быков вспоминал, что именно Матвеева заставила его увидеть в Грине не романтика, а «глубочайшего психолога, фантаста, символиста».

По мотивам гриновских «Алых парусов» она написала пьесу «Предсказание Эгля» и создала для нее 33 песни. Вернее, не совсем для пьесы. Песни к «Алым парусам» Матвеева сочиняла в течение многих лет. Она рассказывала, что в детстве, читая книги, всегда представляла, какую бы песню мог петь тот или иной герой, и мысленно придумывала мелодию. Долгое время мелодии существовали сами по себе, потом они стали соединяться со стихами. Поэтому на самом деле пьеса была написана для уже созданных песен, а не песни для нее. В 1984 году «Предсказание Эгля» поставили в Центральном Детском театре, однако просуществовал он в репертуаре недолго. Вскоре постановку закрыли под предлогом «сухого закона», ведь там герои по трактирам ходят — непорядок! Если вспомнить перестройку с ее антиалкогольной эпопеей, то все тогда именно так и было.

Стихи Новеллы Матвеевой нужно не читать, их нужно слышать. К ее песням и манере исполнения нужно привыкнуть и почувствовать. Неслучайно тот же Дмитрий Быков, который считает себя учеником Матвеевой, вспоминал, что первое знакомство с ее творчеством вызвало у него резкое отторжение. В то же время неожиданно возникло желание еще раз услышать столь необычный голос. К слову, Матвеева очень не любила, когда критики называли ее голос «хрупким» или «детским». Эти эпитеты не передают сути ее творчества. Невозможно описать ее исполнительскую манеру — она не поддается описанию, потому что все слова будут мелки и нелепы. Дело здесь в том, что Матвеева существовала в совершенно иной системе координат, ее творчество не укладывалось ни в какие шаблоны, не знало границ. Ведь даже в той самой авторской песне, представителем которой она является, она стояла особняком, признаваясь в том, что барды ее недолюбливают. Да и слово «барды» Матвеева не любила, предпочитая «менестрелей» или «полигимников». Слово же «бард» было для нее каким-то отрицательным, напоминало по звучанию неприятную миссис Бардл из диккенсовского «Пиквикского клуба».

Иллюстрации из книги «Приключения Тома Сойера». Издательство «Малыш (АСТ)»

Позднее Быков назвал песни Новеллы Матвеевой в авторском исполнении «самым чистым веществом искусства», «прямым репортажем из рая», сказал, что «человеческих слов не придумано для того, что она делала». А критик Лев Аннинский в свей монографии «Барды» написал, что «голосом забывшегося ребенка девочка-сомнамбула поет народу колыбельные песенки, от которых народ просыпается со смутным ощущением, что есть реальность выше и истиннее той, что ревет и хрипит за окнами...».

С мужем Иваном Киуру они были весьма гармоничной парой. Много ходили пешком, обсуждали литературу и историю. Иногда, гуляя, могли остановиться, чтобы пропустить муравья, при этом восхищаясь его трудолюбием и представляя дальнейший путь букашки. В их доме везде, где только можно, лежали книги. Иван Семенович всегда оставался немного в тени, из-за чего Новелла переживала и старалась исполнять больше песен на стихи супруга. Но сам Киуру от «невнимания» не страдал: для него главным было творчество жены. Оба они были в хорошем смысле не от мира сего — добрые, наивные люди. В 90-е годы им пришлось очень нелегко с такими характерами. В 1992 году Иван Семенович ушел из жизни. Новелла Николаевна окунулась в гражданскую лирику, что не понравилось многим ее поклонникам. Она была разочарована и осталась на стороне униженных и оскорбленных, продолжая отстаивать собственные нравственные идеалы и считая, что Бог посылает поэтов на землю для пробуждения в людях совести.

В общей сложности Матвеева написала более 30 книг стихов, прозы, переводов. В 1996 году в журнале «Знамя» появились ее мемуары под названием «Мяч, оставшийся в небе», разрозненные воспоминания детства и юности. Позднее книга вышла отдельным изданием.

Среди литературного наследия Матвеевой особое место занимают поэтические сборники для детей. Книга «Кроличья деревня», которую иллюстрировала волшебная Галина Макавеева, никогда не задерживалась на полках магазинов. Из современных изданий стоит обратить внимание на сборник «Сторож на маяке» с иллюстрациями Яны Хоревой от издательства «Детское время», «Лягушонок Евстигней» от издательства «Махаон». Сегодня это единственные книги Новеллы Матвеевой, которые можно приобрести. И это грустно. Потому как она достойна иной судьбы: ее стихи украсили бы, в частности, школьную программу. Ведь Матвеева способна видеть волшебство в самых обычных вещах, разглядеть ту самую «душу вещей». Она мастерски владеет словом, играет с ним, при этом обладает искрометным юмором и любит смешить, что очень нравится детям. В её стихах живет лягушонок-путешественник, способный разогнать тучи и решить все проблемы солнечный зайчик, мечтающий о дальних островах мышонок Тарасик, пластилиновые куклы, которых обязательно нужно лепить с любовью. Здесь спорят вода и лес, дуб и ветер, а маленький кораблик способен противостоять огромному океану жизни.

Новелла Матвеева ушла, многого не досказав и не дописав, оставив огромный архив неопубликованных материалов, стихотворений, песен, переводов. Очень хочется верить, что нас еще ждут приветы из страны Дельфинии и города Кенгуру...

Однажды Матвееву спросили, кого бы она поселила по соседству с собой в гипотетическом доме под названием «Мировая литература». Она назвала Пушкина, Гоголя, Диккенса, Ростана, Достоевского, тут же оговорившись, что не уверена, согласились бы они иметь такую соседку. Хочется думать, что у Новеллы Матвеевой давно в этом доме есть своя просторная комната, и ее соседи чрезвычайно этому рады.