Быть Шекспиром. К 455-летию со дня рождения гениального драматурга

9 товаров

Поделиться

23 апреля 1564 года в английском городке Стратфорде-на-Эйвоне, что в графстве Уорикшир, родился тот, кому суждено было стать самым загадочным классиком мировой литературы. Его имя — Уильям Шекспир.

Его отец был состоятельным ремесленником-перчаточником, а сын после школы пошёл работать то ли клерком в адвокатскую контору, то ли учителем в сельскую школу — версии разнятся. Как бы там ни было, этой работой он не слишком дорожил и не задержался на ней надолго, юношей покинул дом, и судьба привела его на театральные подмостки. Возможно, он примкнул к бродячим актёрам, а возможно, отправился в Лондон и уже там поступил в одну из театральных трупп, чтобы впоследствии проявить себя не только актёром, но и драматургом и потрясать умы и сердца зрителей и читателей всех слоёв общества, от простонародья до высшего света и самой королевы.

Его произведения таят в себе множество неразгаданных загадок, но главная касается его самого. Она возникла спустя два с небольшим века после смерти Шекспира, когда и без того скудная память о его жизни изгладилась и на первый план вышли произведения. Вот тогда у некоторых появились сомнения в том, что сын перчаточника из Стратфорда был в принципе способен написать великие пьесы, подписанные именем «Шекспир». Так возник «шекспировский вопрос» и предположения, что Шекспир — это псевдоним какого-то знатного человека, который не хотел или не мог обнародовать пьесы и стихи под своим настоящим именем.

Сторонников мнения, что Шекспир — это в самом деле Шекспир, называют стратфордианцами, и с ними уже который век яростно спорят антистратфордианцы; новые версии и аргументы появляются с завидным постоянством.

Основные доводы антистратфордианцев вращаются вокруг двух фактов. Первый: о жизни Шекспира известно подозрительно мало, почти ничего, и это может быть признаком чьих-либо попыток скрыть его истинную личность. И второе: Шекспир вырос среди неграмотных, грубых людей в городке ремесленников, лавочников и простолюдинов, преимущественно овчаров — Стратфорд в ту пору был одним из крупнейших в Англии центров разведения овец, торговли шерстью и шкурами. Подобная среда никак не могла дать Шекспиру такое культурное развитие, кругозор, эрудицию и понимание истории, какими он отличался; и уж тем более она не могла дать глубочайшее знание жизни высшего света, которое Шекспир неизменно демонстрировал в своих пьесах. Кроме того, простонародье в его произведениях показано так, как его показал бы аристократ — скорее презрительно, чем сочувственно, очень часто насмешливо и комично и всегда свысока.

И ещё один любопытный факт: Шекспир из Стратфорда практически не оставил нам письменных свидетельств. Не существует даже обрывка страницы какой-нибудь из пьес, исписанной его рукой. Те шесть скудных автографов, которые имеются в распоряжении историков, оставлены малограмотным человеком; их почерк очень неуверенный, некрасивый и неуклюжий, и даже с поправкой на эпоху это никак не почерк писателя, драматурга. Сложно представить, что именно так мог изъясняться на бумаге автор «Гамлета», «Ромео и Джульетты» и «Короля Лира».

Версии

Итак, основные версии антистратфордианцев таковы: под псевдонимом Шекспира мог скрываться сэр Уолтер Рэли — фаворит королевы Елизаветы, придворный и политик, писатель и поэт, путешественник и военный; возможно, это был Фрэнсис Бэкон, один из крупнейших философов своего времени; другие полагают, что это Кристофер Марло, поэт, переводчик и драматург-трагик... Иные варианты: это был Роджер Меннерс, 5-й граф Ратленд, английский аристократ, дипломат и военный; или же Уильям Стэнли, 6-й граф Дерби, пэр Англии, аристократ и государственный деятель; а может, Эдвард де Вер, 17-й граф Оксфорд, государственный деятель, лорд великий камергер при дворе Елизаветы... Есть и версия, что некто Шекспир был предприимчивым человеком и публиковал под своим именем пьесы разных авторов, таким образом, его собрания сочинений, по существу, представляют собой антологии.

Пожалуй, одна из самых экзотических версий была выдвинута в 2008 году английским шекспироведом Джоном Хадсоном. По его мнению, под именем Шекспира... скрывалась поэтесса Амелия Бассано Ланьер, еврейка-христианка родом из Венеции, первая в елизаветинской Англии женщина-поэт. Она была истинным человеком Ренессанса: обладала глубочайшими — и разносторонними — знаниями, манера её письма отчасти напоминала шекспировскую, да и в произведениях Шекспира видно такое глубокое понимание женской природы и психологии, какое просто не в состоянии продемонстрировать мужчина... Впрочем, это не первая из «женских» версий: высказывалось даже предположение, что пьесы Шекспира написала сама королева Англии Елизавета I, дочь Генриха VIII и Анны Болейн; также была идея, что это Мария Стюарт, королева Шотландии с трагической судьбой, обезглавленная по приказу Елизаветы I; а некоторые и вовсе попрощались с логикой, предположив, что за Шекспира писала его жена Энн Хатауэй, хотя она, дочь зажиточного крестьянина, наверняка вообще не умела читать и писать — как 90% женщин того времени.

В общей сложности, на роль Шекспира было предложено уже порядка восьмидесяти кандидатов, и можно не сомневаться, что впереди нас ждут новые удивительные догадки. К числу антистратфордианцев принадлежали такие персоны, как Чарльз Диккенс, Марк Твен, Зигмунд Фрейд; тем не менее, научное сообщество давно и прочно стоит на стороне стратфордианцев и не сомневается, что Шекспир — это Шекспир, а скептиков критикует за предубеждения, необоснованную жажду сенсаций и, самое главное, за отсутствие серьёзных научных аргументов. Ведь сам по себе недостаток информации, нехватка сведений о ком-либо, в том числе и о Шекспире, — не повод строить конспирологические теории; о многих современниках Шекспира известно ещё меньше, чем о нём, но никто не сомневается в их существовании. А мерить творца его окружением и утверждать, что художника полностью определяет среда — это не что иное, как отказ гению в его гениальности.

Что почитать?

Всем, кому интересен «шекспировский вопрос» и кто хочет познакомиться с научными аргументами, стоит обратиться к труду литературоведа, шекспироведа Игоря Шайтанова «Шекспир», изданному «Молодой гвардией» в серии ЖЗЛ — в этой книге обстоятельно проанализированы и опровергнуты доводы антистратфордианцев.

Безусловно, Шекспир — творец такой величины, что о нём создаются мифы. Но есть у спора о его личности и печальная сторона: он занимает умы, тревожит воображение — и безнадёжно отвлекает от творчества. Ведь сторонники конспирологических теорий вчитываются в пьесы Шекспира для чего угодно, только не для того, чтобы услышать голос автора; они ищут там некие шифры, тайные знаки, скрытые указания... А сами пьесы и сонеты при таком подходе, фактически, остаются непонятыми, непрочитанными.

Впрочем, из этого спора, который продолжается уже не один век и порой напоминает вражду остроконечников и тупоконечников, можно извлечь и немалую пользу: он ясно показывает, что для понимания личности Шекспира и его произведений мало интереса к текстам — нужно ещё и понимать эпоху. Да, современный читатель воспринимает пьесы Шекспира по-своему — но без погружения в историю он не сумеет прочувствовать, что же вкладывал в них сам Шекспир, и вступить с ним в полноценный диалог.

Блистательно рассказать о Шекспире именно на фоне его драматичной и противоречивой эпохи удалось нашему современнику, британскому писателю, поэту, историку и литературному критику Питеру Акройду. Его книга «Шекспир» — это фундаментальный труд, в котором жизнь и творчество Шекспира рассматриваются в контексте времени. В этой монографии — множество интереснейших исторических подробностей. По сути, это качественно новый вид биографии, и самое приятное для широкого читателя то, что книги Питера Акройда, при всей своей научности и глубине историко-культурного погружения в тему, читаются как самый захватывающий роман. Пока не изобрели машину времени, пожалуй, это лучший способ представить себе шекспировскую эпоху и самого Шекспира.

А тем, кто хочет подробнее рассмотреть за творчеством великого драматурга его страну, стоит обратить внимание на впечатляющий своим масштабом труд Акройда «Лондон. Биография» — подробнейшую историю британской столицы, с которой была неразрывно связана жизнь Шекспира и его знаменитого театра «Глобус» — и на книгу Ричарда Теймза «Шекспировский Лондон за пять гроутов в день».

Ещё одна книга, которая может стать для современного читателя настоящим ключом к эпохе Шекспира — «Елизаветинская Англия. Путеводитель путешественника во времени» Яна Мортимера. Последние два издания интересны тем, что не просто рассказывают о быте и нравах Англии эпохи Ренессанса, но и позволяют представить себя там, отвечая на множество простых вопросов: как люди жили, как одевались, во что верили, как представляли себе мироустройство; чем питались, чем лечились, чего боялись, как развлекались; какие существовали типы преступников и виды преступлений, как выглядели взаимоотношения с законом, какой была культурная жизнь... Например, если вы в Лондоне, как выбрать, в какой театр пойти? А как пройти в шекспировский «Глобус», какие там места и сколько стоят билеты?..

Разговор об истории применительно к Шекспиру не только не случаен — он необходим. Эпоха Ренессанса, самый конец которой озарила звезда Шекспира, далеко не всегда понятна современному человеку. Она принесла людям великие открытия, новые знания, шедевры искусства и архитектуры — и вместе с тем множество несправедливостей, немыслимых жестокостей, потерь и пролила реки крови. Это было время, когда средневековый мир, казавшийся таким незыблемым со своими ценностями и устоями, перевернулся и рухнул; это было время, когда женщины обрели голос и стали влиять на политику и культуру наравне с мужчинами; это было время, в котором чудовищное варварство необъяснимым образом сочеталось с поэзией. Утверждать, что Шекспира создало его ближайшее окружение и провинциальная жизнь Стратфорда-на-Эйвоне, — по меньшей мере наивно; но утверждать, что Шекспира создала эпоха Возрождения, — абсолютно правильно.

Пожалуй, ярче всего это отразилось в пьесе «Гамлет». Крушение средневековых основ мироздания показано в ней так, что заставляет даже современного человека содрогаться при взгляде в бездну, которую распахивает эта пьеса. «Прогнило что-то в Датском королевстве», — говорит Гамлет, а читатель и зритель видит, что там прогнило всё, это мир, в котором нет никакой опоры: на троне — предатель, убийца, вор и прелюбодей, придворные — лживы, друзья — ложны, Офелия далеко не так целомудренна, как может показаться на первый взгляд (особенно это очевидно, если читать пьесу в оригинале или в переводе Бориса Пастернака с хорошими примечаниями)... Призрак отца Гамлета взывает к сыну, требуя справедливости — но как восстановить её в искажённом мире, где время вывихнуто, как сустав?.. Закономерно, что эта пьеса не сходит с театральных подмостков. Можно не сомневаться: «Гамлет» не утратит актуальности ещё много веков. Средневековье давно позади — но, как точно заметил Станислав Ежи Лец, «У каждого века есть своё средневековье».

Не только время подсказывало Шекспиру темы, но и он сам говорил о времени. Правда, с известной долей осторожности: за чрезмерную прямоту во времена Елизаветы можно было легко лишиться головы. Поэтому действие пьес Шекспира всегда происходит либо в прошлом, либо в других странах, либо это интерпретации старинных сюжетов. Впрочем, под этими незатейливыми масками на сцену театра «Глобус» всегда выходило настоящее. Зрители находили в пьесах именно то, что их волновало, узнавали в них знаменитых персон, наслаждались, понимая намёки... А мы, сегодняшние читатели и зрители, находим в них вечные вопросы и самих себя.

Перу Шекспира принадлежат 38 пьес, 154 сонета, 4 поэмы и 3 эпитафии. Он относился к тем авторам, которые предпочитают задавать вопросы, а не давать ответы, волновать, а не проповедовать (из-за чего его, к слову, терпеть не мог Лев Толстой, прирождённый морализатор). Благодаря этому пьесы Шекспира не только всегда остаются актуальными — они уже давно сделались частью нашего мироощущения, даже если мы этого не осознаём. При слове «влюблённые» очень многие первым делом вспомнят Ромео и Джульетту; принц Гамлет стал символом внутренних поисков и борьбы одного против всех; Отелло — синоним ревнивца, король Лир — узнаваемый образ родителя, обманутого детьми; сами названия многих пьес стали крылатыми — «Бесплодные усилия любви», «Комедия ошибок», «Укрощение строптивой», «Сон в летнюю ночь»... А сколько фраз из пьес Шекспира ушло в нашу речь! «Быть или не быть? Вот в чём вопрос...» По сути, Шекспир создал мифологию нашей с вами жизни, так что его слова «Весь мир — театр» напрямую относятся к каждому из нас. И каждому стоит почаще возвращаться к его пьесам и перечитывать сонеты, чтобы в очередной раз найти там вдохновение, формулировки, острые, как рапира Гамлета, и такие знакомые и такие неразрешимые вопросы.

Портрет Шекспира

Теперь самое время взглянуть на портрет Шекспира — хотя это тоже совсем не просто: да, существует знакомая всем ещё со школьных лет гравюра из «Первого фолио» работы Мартина Друшаута, которая долгое время считалась единственным достоверным портретом великого драматурга, хотя «Первое фолио» вышло в 1623 году, через семь лет после смерти Шекспира. Но не так давно в одной семейной коллекции был обнаружен портрет неизвестного елизаветинца работы неизвестного художника — и некоторые искусствоведы после ряда экспертиз пришли к выводу, что это единственный прижизненный портрет Шекспира...

Название шекспировского театра, «Глобус», стало пророческим: прошедшие века превратили весь мир в сцену для шекспировских пьес — а их автор по сей день остаётся неузнанным за своей главной ролью, которую не смог бы сыграть никто другой.